Рационализм Нового времени. Основные положения методологической программы Р. Декарта и его сторонников.
Центр философских интересов 17 века смещается с проблем онтологии к гносеологии. В качестве главной задачи философии – разработка и обоснование методов правильного мышления. Но методы предлагают разные.
Призыв Фрэнсиса Бэкон обратиться к опыту был услышан и поддержан, прежде всего, его соотечественниками. Он стал лозунгом для основателей Лондонского естественно-научного общества, куда вошли творцы новой науки – Р. Бойль, Р. Гук, И. Ньютон и др. Но Бэкон слишком акцентировал внимание на эмпирическом методе познания, недооценил роль рационального начала, прежде всего, в математике. Индуктивный метод, который разработал Бэкон, как бы тщательно он ни был отработан, все же в конечном счете не может дать всеобщего и необходимого знания, к какому стремится наука. Не может стать универсальным методом исследования.
Вообще, 17 столетие называют веком разума, так как ценность рационального начала становится первостепенной. В определенном смысле, Бэкон и другие эмпирики также являются приверженцами рационализма в широком смысле слова. Что это значит?
Различают 3 основных значения рационализма применительно к философии 17 века:
1) философско-мировоззренческий рационалистический оптимизм, 2) рационализм в широком смысле: то, что противостоит иррационализму, 3) в узком смысле: ведущая роль в познании – врожденные доопытные рациональные структуры сознания и метод дедукции. В последнем смысле рационализм противостоит эмпиризму, где первенство в познании опытным данным и индукции.
В 1х 2х смыслах рационализма придерживались почти все крупные философы 17 века, и эмпирики тоже, в 3м – в основном, философы континентальной Европы: Рене Декарт, Бенедикт Спиноза, Готфрид Лейбниц. Поэтому в 3м значении его еще называют континентальным рационализмом. Философы Британских островов (Фрэнсис Бэкон, Томас Гоббс, Джон Локк) – эмпирики (островной эмпиризм).
Философско-мировоззренческий рационализм основан на убеждении в том, что в мире есть установленная Богом благая закономерность. Человек способен раскрыть ее, опираясь на свой разум и научный метод, и с ее помощью совершенствовать окружающую действительность. Бог считается внеприродным высшим началом, но сама идея Бога меняется. Распространяется деизм – религиозно-философское направление, которое признает существование Бога и сотворение Им мира, но в качестве отдаленной первопричины природы и человека.
Деизм связан с концепцией естественной религии. В ней отрицается большинство сверхъестественных и мистических явлений, божественное откровение и религиозный догматизм. Отрицает божественность Библии, Корана, Торы и других книг, которые претендуют на божественное откровение. Священные писания противоречивые и спорные, — они лишь плоды человеческой мысли, а не слова Бога, на них невозможно строить мировоззрение. Критикуют традиционные религии также за то, что они слишком пугают паству адскими муками за неправедную жизнь и спекулируют на обещании райских блаженств за праведную. Этим они удерживают паству, лишают ее свободы мысли и вероисповедания. Естественная религия называется ее сторонниками старейшей из религий, и ее сводят к вере в единого Бога, бессмертию души и посмертному воздаянию. Бог – высшее существо, почитание которого – необходимое условие человеческой морали. Считают, что такая естественная религия предшествовало всем другим конкретным религиям типа христианства.
Большинство деистов полагают, что Бог после сотворения мира не вмешивается в течение событий (как некий великий часовщик, который сделал часы и больше не вмешивается в их ход). Другие деисты считают, что Бог все же влияет на события, но не управляет ими полностью. Бог здесь как разумный устроитель Вселенной, искусный мастер, который сконструировал ее механизм по определенным принципам и законам и привел механизм в движение. Механизм в понимании мира. Вмешательства Бога в земные дела сводится к минимуму, в отличие, например, от средневековья, где Бог управляет миром, история – исполнение Божественного замысла.
Деизм предполагает, что разум, логика и наблюдение за природой — единственные средства для познания Бога и Его воли. Деизм высоко ценит человеческий разум и свободу. Деизм стремится привести к гармонии науку и идею о существовании Бога, а не противопоставлять науку и Бога. Идеал – образ ученого-естествоиспытателя, теоретик и практик, который познает мир технически и рационально его совершенствует с помощью разума и научного метода. Рядом с ним образ предпринимателя-буржуа, индивидуально ответственный, нравственно строгий, самостоятельный, трудолюбивый, предприимчивый, практичный, действующий целерационально. Влияние протестантской этики, согласно которой мирские занятия – то же религиозное служение, угодное Богу, бизнес, если он совершается честно, обещания и договора строго соблюдаются. Честно нажитое состояние, успех показывают наличие божьего дара к спасению.
Рационализм 17 века прочно соединен с индивидуализмом. Истина кажется абсолютной, вечной, универсальной, общезначимой, она открывается индивидуальному сознанию, которое освободилось от предрассудков толпы. Именно вера в то, что люди могут совершенствовать себя и мир, опираясь на разум, питает рационалистический оптимизм. В разуме особая ценность – его созидательная сила, способность логически структурировать, конструировать, последовательно приращать знание. Овладеть механизмом способность к совершенствованию можно через разработку правильного метода. Такой подход объединяет и эмпирика Бэкона, и рационалиста Декарта. Но Бэкон предлагает индуктивный метод, а Декарт – дедуктивный. В целом, они считают, что философы прошлого не построили фундамента, который методологически выверен, для здания науки, эта работа только начинается. Отсюда чувство превосходства своей эпохи над прошлыми, идея Нового времени.
Что роднит рационалистов в узком смысле как опирающихся на разум, и эмпириков? Наука и философия раскрывают действительное строение мира, закономерности природы. Но достигнуть такого истинного, объективного знания человеку, по мнению философов 17 века, сложно, так как человек подвержен заблуждениям, источник которых сам познающий субъект. Эти субъективные помехи Бэкон называл «идолами» или «призраками», предрассудки сознания человека. Освобождение от них – предмет критического исследования философа. По Бэкону сложно избавиться от призраков театра, источник которых – вера в авторитеты, которая мешает людям без предубеждения самим исследовать природу. Особенно тогда мешала догматическая вера в Аристотеля. Сложно победить идолов площади, так как их источник – общение людей, язык, с которым мы бессознательно усваиваем предрассудки прошлых поколений. Но всех сложнее с идолами рода – они в самой природе человека, в чувствах и особенно в разуме. Для Бэкона человеческий ум – неровное зеркало, и его изогнутость искажает все, что в нем отражается. Рационалисты же, скорее, видят больше заблуждений в чувствах, чем в разуме.
Естествознание нуждалось в разработке особого типа эксперимента, который мог бы служить основой для применения математики к познанию природы. Такой эксперимент разрабатывался в рамках механики – отрасли, ставшей ведущей областью нового естествознания. Одной из причин того, почему при изучении природных явлений ученые не опирались на математику, было убеждение, что математика не может изучать движение, составляющее главную характеристику природных процессов. В 17 веке благодаря усилиям И. Кеплера, Г. Галилея и его учеников, в математику вводится принцип движения, и математика оказывается подходящим средством для изучения физических процессов. (через новый математический метод бесконечно малых, получивший впоследствии название дифференциального исчисления).
Оставалась еще одна проблема, которую предстояло решить для того, чтобы стала возможной механика. Согласно античному и средневековому представлению, математика имеет дело с идеальными объектами, какие в чистом виде в природе не встречаются; напротив, физика изучает сами реальные, природные объекты, а потому строго количественные методы математики в физике неприемлемы. Галилей же пришел к мысли, что реальные физические объекты можно изучать при помощи математики, если удастся на основе эксперимента сконструировать идеальные модели этих физических объектов. Так, изучая закон падения тел, Галилей строит эксперимент, вводя понятия абсолютно гладкой (т. е. идеальной) плоскости, абсолютно круглого (идеального) тела, а также движения без сопротивления (движения в пустоте) и т. д. Таким путем происходит сближение физического объекта с математическим, составляющее предпосылку классической механики.
Проблема конструирования идеальных объектов, составляющая теоретическую основу эксперимента, стала одной из центральных также и в философии 17 века. Эта проблема стала одной из важных в исследованиях представителей рационализма, прежде всего французского философа Рене Декарта (или в латинизированном написании – Картезия) (1596-1650). Математик, физик, физиологи, психолог. Важнейшие философские произведения: «Рассуждение о методе», «Начала философии», «Страсти души».
Дуалист. Верит в созидательную силу индивидуального разума и науки. Стремится свести все многообразие действительности к ограниченному числу простых элементов и принципов их сочетания.
Дуализм. В основе всего сотворенного 2 субстанции: протяженная (материальная) и мыслящая (духовная). Субстанция – то, что не нуждается для своего существования ни в чем, кроме самой себя. Обе субстанции созданы абсолютно-духовным началом – Богом. Духовная субстанция в душе человека, определяет его способность мыслить. Тело материально. Это не только дуализм души и тела, но и дуализм души и мира. Бога рассматривает с позиции деизма. Бог построил универсум – сложнейший механизм, дал ему начальный импульс – первотолчок.
Растения, животные, человеческое тело – механизмы. В принципе нельзя отличить искусно сделанное животное-автомат от настоящего животного. Человеческое тело – машина, сердце – насос. В целом Декарт создает механистически-геометрическую картину мира. Принцип причинности в понимании природы. Считает, что в самой природе цели нет, отказывается от попыток ответа на вопрос «для чего?», его надо заменить вопросом «почему?», ищет причины.
Человек состоит из души – нематериальная, непротяженная, мыслящая, бессмертная, обладает свободой воли, и тела – материальное, протяженное, действует рефлекторно, как механизм. Душа – сущность человека, душа не перестала бы быть тем, что она есть, без тела. Человека можно отличить от автомата по целенаправленной деятельности и речи. Главное определение духовной субстанции – ее неделимость, важнейший признак материальной – делимость до бесконечности. Основные атрибуты субстанций – это мышление и протяжение, остальные их атрибуты производны от этих первых: воображение, чувство, желание – модусы мышления; фигура, положение, движение – модусы протяжения. Что же касается материальной субстанции, главным атрибутом которой является протяжение, то ее Декарт отождествляет с природой, а потому с полным основанием заявляет, что все в природе подчиняется чисто механическим законам, которые могут быть открыты с помощью математической науки – механики.
Именно в 17 веке формируется та механистическая картина мира, которая составляла основу естествознания и философии вплоть до начала 19 в. Декарт формулирует «психофизическую» или «психофизиологическую проблему»: как возможно согласование и взаимодействие души и тела, если их субстанции различны (материя и дух)? Даже ищет телесное место мысли, души, одно время считает, что это шишковидная железа в мозге. Но научно не удается объяснить эту проблему, и в итоге он объявляет Божественным чудом слаженность в деятельности души и тела.
Учение о своего рода параллелизме материальной и духовной субстанций. Согласно Декарту, каждому состоянию и изменению в материальной субстанции (например, в человеческом теле) соответствует изменение в субстанции духовной (в человеческих чувствах, желаниях, мыслях). Сами субстанции не могут прямо влиять друг на друга, но их действия строго скорректированы благодаря Богу.
Дуализм субстанций позволяет, таким образом, Декарту создать материалистическую физику как учение о протяженной субстанции и идеалистическую психологию как учение о субстанции мыслящей. Связующим звеном между ними оказывается у Декарта Бог, который вносит в природу движение и обеспечивает постоянство всех ее законов.
В гносеологии Декарт рационалист. Познание – отыскание истины разумом. Истина – всеобща и необходима, абсолютна. Это всеобщее и необходимое не может быть выведено из опыта. Основание для него в самом разуме.
Стремясь дать строгое обоснование нового естествознания, Декарт поднимает вопрос о природе человеческого познания вообще. В отличие от Бэкона, он подчеркивает значение рационального начала в познании, поскольку лишь с помощью разума человек в состоянии получить достоверное и необходимое знание.
Нематериальная субстанция имеет в себе, согласно Декарту, идеи, которые присущи ей изначально, а не приобретены в опыте, а потому в XVII в. их называли врожденными. В разуме есть врожденные суждения и понятия, но это не готовые идеи, а зачатки мысли. В самом разуме находится высший критерий истины – очевидность, ясность, отчетливость того, что усматривается интеллектуальной интуицией.
К врожденным Декарт относил идею Бога как существа всесовершенного, затем – идеи чисел и фигур, а также некоторые общие понятия, как, например, положение «Из ничего ничего не происходит». Эти идеи и истины рассматриваются Декартом как воплощение естественного света разума. С 17 века начинается длительная полемика о способе существования, о характере и источниках врожденных идей. Врожденные идеи рассматривались рационалистами в качестве условия возможности всеобщего и необходимого знания.
Несовершенный человек, найдя верный метод познания, может, с помощью разума, подчинить себе мир. Путь к истине открывает научный метод. Прежняя наука как город с внеплановыми постройками: есть удивительно красивые здания, а есть кривые и узкие улочки. Новая наука должна создаваться по единому плану и с помощью единого метода. Вот этот метод и создает Декарт.
Создание нового метода мышления требует прочного и незыблемого основания. Такое основание должно быть найдено в самом разуме, точнее, в его внутреннем первоисточнике – в самосознании.
Декарт предложил мысленный эксперимент, по которому его как философа в основном и знают: сомнение. Можно усомниться во всем, но сам акт сомнения несомненен, при этом акт сомнения – это акт мысли. Мыслит мыслящая душа, бессмертная. Вывод: я сомневаюсь, следовательно, мыслю, следовательно, существую как бессмертная душа. «…Нелепо, – пишет Декарт, – полагать несуществующим то, что мыслит, в то время пока оно мыслит…». Cogito ergo sum – мыслю, следовательно, существую.
Акт сомнения – свидетельство несовершенства человеческой мысли, при этом Благой Бог не может быть обманщиком, поэтому заложенные им в душу идеи достоверны. Сомнение и принцип очевидности: «…никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью… включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать их сомнению».
Сомнение не должно быть самоцелью и беспредельным. Его результатом должна стать ясная и очевидная первоистина, особое высказывание: в нем пойдет речь о чем-то таком, в существовании чего уже никак нельзя усомниться. В итоге сомнения должны выстроиться, причем в строго обоснованной последовательности, несомненные, всеобщезначимые принципы знаний о природе и человеке. Они и составят, по Декарту, прочный фундамент здания наук о природе и человеке.
Но, в принципе, он не первый с таким аргументом о сомнении. В раннем средневековье, в период патристики, один из отцов церкви – Августин Августин указал на невозможность усомниться по крайней мере в существовании самого сомневающегося.
Прежде чем закладывать фундамент, надо расчистить площадку для здания. Первый этап – сомневаться во всем, что мы узнали из чувств или посредством чувств. Возможны иллюзии чувств, воображение может творить несуществующие предметы. Декарт отклонил распространенную в науке и философии идею, будто наиболее достоверны и фундаментальны основанные на чувствах знания о физических, материальных вещах.
Второй этап сомнения касается «еще более простых и всеобщих вещей», каковы протяженность, фигура, величина телесных вещей, их количество, место, где они находятся, время, измеряющее продолжительность их «жизни», и т.д. Ссылка на Бога: он может вразумить человека, а также запутать. Бог-обманщик.
Третий этап касается самого Бога. «Итак, я предположу, что не всеблагой Бог, являющийся верховным источником истины, но какой-нибудь злой гений, настолько же обманчивый и хитрый, насколько могущественный, употребил все свое искусство для того, чтобы меня обмануть».
Сомневаться в истинах, принципах религии и теологии особенно трудно, что хорошо понимал Декарт. Ибо это приводит к сомнению в существовании мира как целого и человека как телесного существа. Мы начнем думать, сто все вокруг – лишь иллюзии и грезы, которыми Бог-обманщик воспользовался из-за нашего легковерия. Но Декарт предлагает сомнение в этом не для обоснования неверия. Лишь приблизившись к этой границе, мы можем найти достоверную исходную истину. Мы не можем предположить, что мы не существуем в тот момент, когда сомневаемся в истинности всех этих вещей. Нелепо считать, что не существует то, что мыслит. Я мыслю, следовательно, я существую, истинно и что оно поэтому есть первое и важнейшее из всех заключений, представляющееся тому, кто методически располагает свои мысли». Мышление – осознаваемость действий наших мыслей, предпосылки темы будущей теории сознания.
В «Рассуждении о методе» Декарт выдвигает 4 основных правила своего метода истинной дедукции:
1) принимать за истинное только то, что не дает никакого повода к сомнению, что познается интеллектуальной интуицией несомненно, ясно и отчетливо;
2) мысленно разделить исследуемое на предельно простые элементы (сложную проблему на простые элементы, которые ее составляют);
3) постепенно восходить от простого к сложному;
4) перечислять все звенья дедукции (простые элементы) в строгой последовательности, составлять их подробный перечень, не пропускать ни одного звена в выводе.
Все, в чем сомневаешься надо отбрасывать: образы, которые неустойчивы, понятия, которые ошибочны.
Метод, как его понимает Декарт, должен превратить познание в организованную деятельность, освободив его от случайности, субъективных факторов. Метод превращает научное познание из случайного обнаружения истин – в систематическое и планомерное их производство. Метод позволяет не оставлять пропущенных звеньев. Научное знание –это не отдельные открытия, а создание всеобщей понятийной сетки, в которой уже не представляет никакого труда заполнить отдельные ячейки, т.е. обнаружить отдельные истины. Процесс познания – непрерывность.
Рене Декарт предложил интуитивно-дедуктивный метод (так, по крайнем мере, его называют). Что понимает под интуицией? Не обманчивое суждение на основе чувств, а ясное, отчетливо понимание, когда нет никакого сомнения. Интеллектуальная интуиция. С помощью интуиции ученый отделяет ясные и отчетливые идеи своего ума от неясных, сомнительных. Так ученый формирует первые начала науки, с помощью ума. Дальше с помощью дедукции из этих первых начал он выводит следствия, которые объясняют или предсказывают явления.
Интеллектуальная интуиция связана с тем, что в уме есть своего рода врожденные идеи или, скорее, зачатки идей, например, идеи чисел и фигур, а также общие положения, типа «Из ничего ничего не происходит» (то есть идея первоначала, врожденная уму). Зачатки — это потому что у кого-то они могут быть яснее, у кого-то тусклые, опять же они развиваются путем тренировки ума. Своего рода самоочевидные истины. К ним относилась идея Бога, если что-то не могли объяснить научно, ссылались на Бога. Так сделал сам Декарт, когда не смог объяснить, как возможно согласование и взаимодействие души и тела, если их субстанции различны (тело – материальная протяженная субстанция, душа – духовная, мыслящая). Сначала искал телесное место, где могут обитать наши мысли, например, шишковидная железа, но потом объявил Божественным чудом. Такая позиция – опора на разум в научном познании – рационализм.
Согласно Декарту, математика должна стать главным средством познания природы. Декарт оставил в понятии природы только те свойства, которые составляют предмет математики: протяжение (величину), фигуру и движение. Для рационализма 17 века, включая Р. Декарта, Б. Спинозу, Г. Лейбница, математика является образцом строгого и точного знания, которому должна подражать и философия, если она хочет быть наукой. Декарт — создатель аналитической геометрии.
Расщепление всей действительности на субъект и объект. Новое по сравнению с античностью и средневековьем. Это было и в эмпиризме 17 века. С противопоставлением субъекта объекту связаны у Декарта поиски достоверности знания в самом субъекте, в его самосознании. Декарт считает самосознание («мыслю, следовательно, существую») той точкой, отправляясь от которой можно воздвигнуть все остальное знание.
Непосредственные продолжатели Декарта: Бенедикт Спиноза, Готфрид Лейбниц.
Слабый пункт учения Декарта — неопределенный статус субстанций: с одной стороны, подлинным бытием обладает только бесконечная субстанция – Бог, а конечные, т. е. сотворенные, субстанции находились в зависимости от бесконечной.
Это затруднение попытался преодолеть нидерландский философ Бенедикт Спиноза (1632—1677). Он испытал сильное влияние Декарта, но не принял его дуализма. Он создал монистическое учение о единой субстанции, которую он назвал Богом или природой. Спиноза – пантеист. Пантеизм – представление о слиянии Бога и природы.
Основное произведение «Этика», также «Трактат об усовершенствовании разума и о пути, которым лучше всего направляться к истинному познанию вещей», «Основы философии Декарта, доказанные геометрическим способом» и т.д.
Субстанция у Спинозы – это причина самой себя, то есть независящая ни от чего в своем существовании. Бог – не личность, наделенная сознанием, могуществом и волей, не творец природных вещей. Бог – бесконечная безличная сущность, начало и причина всего сущего.
Мышление и протяжение – это атрибуты субстанции. Атрибут — то, что составляет сущность субстанции, её фундаментальное свойство. На уровне человека протяжение и мышление составляют тело и душу. Единичные вещи – мыслящие существа, а также протяженные предметы – это модусы (видоизменения) субстанции. Все явления в физическом мире – модусы атрибута протяжения. Они развиваются в той же последовательности, как и все модусы в сфере мышления. Поэтому порядок и связь идей соответствует порядку и связи вещей. Отсюда Спиноза определяет душу как идею человеческого тела. Единичная человеческая душа не является чем-то самостоятельным, субстанцией, она модус мышления.
Причинность. Все должно иметь своё причинное объяснение, (ибо ничто не происходит из ничего)». Единичные вещи, действуя друг на друга, связаны жёсткой цепью взаимной причинной обусловленности, и в этой цепи не может быть никаких разрывов. Вся природа представляет собой бесконечный ряд причин и следствий, которые в своей совокупности составляют однозначную необходимость.
На уровне человека (как и на уровне любой другой вещи) это означает полное отсутствие такого явления как «свобода воли». Мнение о свободе воли возникает из мнимого, кажущегося произвола действий людей, «свои действия они осознают, причин же, которыми они определяются, не знают». Поэтому «ребёнок убеждён, что он свободно ищет молока, разгневанный мальчик — что он свободно желает мщения, трус — бегства.
Мировой процесс совершается в силу абсолютной необходимости, и человеческая воля ничего не может здесь изменить. Человек может только постигнуть ход мирового процесса, чтобы согласовать с ним свою жизнь и свои желания. Близость учению стоиков. Принцип этики Спинозы: «Не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать».
Человеческая свобода есть проявление желания человека действовать в соответствии с порядком и связью вещей. Человеческое рабство есть отсутствие этого желания. Истинно свободной является лишь вещь, являющаяся причиной самой себя, субстанция, Бог, Творец. Желание жить в соответствии с порядком и связью вещей и есть любовь к Богу, приносящее человеку спасение, или человеческую меру свободы.
Геометрический метод изложения философских идей, например, «Этика» излагается в стиле геометрии Евклида, с определениями, аксиомами и теоремами. Спиноза сначала дает основные определения (например, определения Бога), затем — аксиомы; после этого четко и лаконично формулируются теоремы и дается их (краткое или развернутое) доказательство.
Учению Спинозы об единой субстанции, модусами которой являются все единичные вещи и существа, немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646—1716) противопоставил учение о множественности субстанций. Основные сочинения: «Монадология», «Теодицея», «Новые опыты о человеческом разуме» и некоторые другие. Очень активный человек, чем только не интересовался и чем только не занимался. Был не только ученым и философом, но и советником, историком, библиотекарем, дипломатом у высоких лиц, например, при герцоге Брауншвейгском. Предшественник немецкой классической философии.
Монадология, учение о монадах. Как и многие предшественники, Лейбниц применяет понятие субстанции, прежде всего, к Богу. Бог — Единое Существо, из которого «черпает свою реальность» то, что существует и все возможное. Кроме Бога, этого высшего деятельного начала, существует «множество отдельных деятелей», которые Лейбниц назвал «монадами».
Неделимые монады составляют сущность всей природы. Самостоятельно существующие субстанции (монада в переводе с греческого означает «единое», или «единица».) Сущность (субстанция) еще начиная с античности мыслилась как нечто единое, неделимое. Монады просты не содержат частей, в них нет протяжения, они неделимы. Это истинные атомы природы, элементы вещей. Самих монад бесчисленное множество. В мире не существует абсолютно схожих монад.
Сущность каждой монады составляет деятельность — то, что невозможно объяснить с помощью механических причин: во-первых, представление, или восприятие, и, во-вторых, стремление. Представление — исходная, первичная, простая реальность, как главное свойство простых субстанций.
Деятельность монад — непрерывная смена внутренних состояний, которую мы можем наблюдать, созерцая жизнь собственной души. Монады наделены влечением и восприятием. Монады называются душами, когда у них есть чувство, и духами, когда они обладают разумом. Это самостоятельные и самодеятельные силы, которые приводят все материальные вещи в состояние движения.
Нет совершенно неодушевленной природы. То, что называется неодушевленной природой, это монады в состоянии глубокого сна. Минералы и растения – это спящие монады с бессознательными представлениями. Сон – это неосознанное восприятие мира, отсутствие самосознания.
Все в мире оказывается живым и одушевленным, и там, где мы видим просто кусок вещества, в действительности существует целый мир живых существ – монад. Интересно, что монадология Лейбница своим возникновением во многом обязана именно открытию микроскопа. Один из конструкторов микроскопа, А. Левенгук, изучал микроскопическую анатомию глаза, нервов, зубов; ему принадлежит открытие красных кровяных телец, он же обнаружил инфузории и бактерии, которые назвал латинским словом «анималькули» – зверьки. Все это вызывало потребность в новом воззрении на природу, и ответом на эту потребность была монадология Лейбница. В каждой монаде в потенциале свернута целая Вселенная.
В отличие от своих предшественников, Лейбниц вводит понятие так называемых бессознательных представлений. Между сознательно переживаемыми и бессознательными состояниями нет резкого перехода: Лейбниц считает, что переходы в состояниях монад постепенные.
Монады по своему рангу различаются, в зависимости от того, в какой мере их деятельность становится ясной и отчетливой, т. е. переходит на уровень осознанной. В этом смысле монады составляют как бы единую лестницу живых существ, низшие ступеньки которой образуют минералы, затем – растения, животные, наконец, человек; на вершине лестницы Лейбниц помещает высшую монаду – Бога. Возрастание степени сознательности, или разумности, – вот критерий для определения степени развитости монады.
Каждая монада – замкнута в себе. Исключено воздействие их друг на друга. Каждая – обособленная вселенная. Не зависит ни от чего другого, кроме Бога. В то же время любая монада воспринимает, как бы переживает в самой себе весь космос во всем его богатстве и многообразии, но не все монады обладают светом разума, чтобы отчетливо это сознавать. Даже в разумных монадах – человеческих душах – больше бессознательных, чем сознательных представлений. Только божественная субстанция видит все сущее ярко и абсолютно осознанно, только ей доступно абсолютное знание.
Принцип предустановленной гармонии. Поток состояний, восприятий, протекающих в монаде, синхронизуется через предустановленную гармонию, через посредство Бога, который установил гармонию внутренней жизни монад. Бог изначально предустановил соответствие субстанций тел и душ. Степень разумности, сознательности монады – это ее степень свободы.
Лейбниц делает утверждение, что пространство и время субъективны — это способы восприятия, свойственные монадам. Если бы не было живых созданий, пространство и время остались бы только в идеях Бога.
Богом предусмотрено все происходящее, при этом в мире господствует абсолютная свобода воли, из-за чего возможно зло. Существующий мир – «наилучший из всех возможных миров». Развитие каждой монады находится в полном соответствии с развитием других и всего мира в целом. В мире существует неразрывная связь всего со всем. Для всего случающегося в мире есть основание. Каждое событие имеет свои, уникальные условия, предпосылки – принцип достаточного основания.
Что наш мир – самый лучший из миров, Лейбница, конечно, критиковали. Мир, скорее, хаос, чем стройный и мудрый порядок. Люди часто несчастны и мучаются. Но Лейбниц говорит, ведь человеческий мир – мельчайшая часть универсума и кратчайший миг истории. У нас слишком малый опыт, чтобы судить о бесконечном и вечном. К тому же лучший – это не самый благой, добрый, приятный, то есть однообразный, а разнообразный и целостный, целесообразно устроенный. Сплошные удовольствия утомляют и ничему не учат, а испытания закаляют, это кратчайший путь к совершенству. «Брошенное в землю зерно страдает, прежде чем произвести плод». Идея лучшего из миров должна дать человеку жизненный оптимизм, моральную стойкость, сознание причастности к общему божественному порядку во Вселенной.
В споре о познании – есть ли врожденные идеи в разуме или душа – это чистая доска, на которые опыт наносит свои письмена (Локк), своя концепция. Душа до всякого реального опыта имеет свои индивидуальные особенности, предрасположения, от которых зависит прием внешних впечатлений. В нашем уме изначально есть задатки к способности ума познавать некоторые истины и идеи типа категорий «Я», «тождество», «бытие», «восприятие», а также всеобщих и необходимых истин логики и математики. Под влиянием опыта они задатки яснее проступают.
Все доступные человеку знания Лейбниц делит на «истины разума» и «истины факта». Первые: знания, полученные лишь с помощью понятий разума, без обращения к опыту, например, аксиомы математики. «Истины факта» из опыта, это большая часть наших представлений о природе (лед холоден, а огонь горяч, железо притягивается магнитом и т. д.). Но причины истины факта нам не всегда известны с достоверностью. Поэтому «истины разума» всегда имеют необходимый и всеобщий характер, а «истины факта» –лишь вероятностный.