Маркузе Герберт (1898 — 1979) — немецкий и американский философ, социолог и культуролог, представитель Франкфуртской школы. Приобрел известность в кругу «новых левых» критикой совр. общества, как предельно технизированного, бюрократизированного, интегрировавшего посредством «ложных» потребностей рабочий класс. В этих условиях движущей силой социальных изменений, проявляющихся как «большой отказ» от всех социальных ценностей, выступают радикальные интеллигенты и студенчество, а также т. наз. аутсайдеры (безработные, люмпены и т. п.).
Одна из форм такого протеста — «культурная революция» с целью развития «новой чувственности», создание произведений сюрреалистического искусства. В начале 70-х гг. Маркузе отказывается от своих наиболее нигилистических взглядов на культуру и искусство.
Основные сочинения: «Эрос и цивилизация» (1955), «Одномерный человек» (1964).
Свою оригинальную теорию Г. Маркузе пытался построить, основываясь на системах Хайдеггера (экзистенциализм), Фрейда (психоанализ) и Маркса. Но его нельзя безоговорочно отнести к тому или иному из вышеуказанных течений. Более того, он даже расходится во взглядах с представителями Франкфуртской школы, к которой принадлежит сам. Также повлиял Ницше и другие.
Традиционная философия, по его мнению, вместо того, чтобы заниматься исследованием действительного предмета философии — человека, рассуждала о боге, космосе, мироздании, природе материального и духовного. Вопрос же подлинной человеческой сущности оказывался вне сферы исследования. Главная же тема социальной философии Г. Маркузе — проблема человека, и особенно подробно он рассматривает ее при критическом анализе индустриальной цивилизации Запада.
Для того чтобы понять его идеи, связанные с техникой и изложенные в книге «Эрос и цивилизация», нужно рассмотреть в целом его концепции сущности человека, западной цивилизации.
Маркузе исходит из принципа рациональности как наиболее характерного признака современной общественной жизни. Этот принцип, по его мнению, претерпел за последние десятилетия радикальные изменения. Дело в том, что, по Маркузе, капиталистическое общество начала 20 века и современное развитое индустриальное общество различаются принципиальным образом: если раньше имелись все объективные основания говорить о противоречиях, то сейчас эти противоречия если не исчезли, то настолько видоизменились, что часто остаются незаметными для большинства людей.
Произошла нейтрализация таких кризисных явлений капиталистического общества, какими являются эксплуатация и наемный труд. Эксплуатация, по его мнению, не исчезла, как и прочие пороки капитализма, хотя в современном индустриальном обществе они уже не играют присущей им прежде роли.
Иными словами, ничего не изменилось, кроме того, что, по выражению Маркузе, сейчас «рабы развитой индустриальной цивилизации являются сублимированными рабами, но они — рабы, так как рабство обусловлено» (Одномерный человек).
Современная индустриальная цивилизация, считал Маркузе, добилась парадоксального эффекта: она усугубила рабство при полном отсутствии у раба осознания собственного рабства. Прогресс в области и науки техники, дошедший в наше время до фантастических вершин, решительно изменил существующее положение. Жизненный уровень возрос, и теперь уже капиталисту-предпринимателю нет никакой необходимости принуждать к рабскому труду. Он создает такие экономические условия, в которых рабочему не приходит в голову мысль об изменении социальной структуры, и ему остается только активнее включаться в «общество потребления».
Это, по мнению Маркузе, приводит к тому, что современным рабочим все больше движут мотивы не борьбы, но потребления. Рабство («существование в качестве инструмента, вещи») выступает в «сублимированном» виде: рабочий воспринимает его как единственную и свободную форму существования.
В отличие от Маркса, Маркузе не верит в решающую роль рабочего класса, считая, что общество потребления развратило всех. В знаменитой книге «Одномерный человек» для Маркузе нет героев. Все жертвы и все зомбированы, никто не действует по собственной воле. На Западе человек одномерен, поскольку им манипулируют. Общество стало бесклассовым, но оно далеко от марксова идеала коммунизма. Вместо коммунизма получилось одномерное общество, неототалитарная Система, существующая за счет гипноза средств массовой информации, которые внедряют в каждое индивидуальное сознание ложные потребности и культ потребления. Революционная роль перешла к маргиналам и представителям авангардного искусства (тезис контркультура как наследник пролеткульта). Единственное, что они могут противопоставить Системе — это Великий Отказ, тотальное неприятие Системы и её ценностей.
Производительность становится самоцелью: поскольку она не может ослабить репрессию, она оборачивается против индивидов и превращается в способ контроля.
Тогда же, когда индивиды не заняты производительным трудом, контроль над сознанием осуществляется с помощью контроля над информацией, с помощью индустрии досуга и развлечений, с помощью формирования ненужных («ложных», «репрессивных», как назовет их Маркузе в «Одномерном человеке») потребностей — словом, с помощью манипулирования сознанием. Но теперь и само господство становится самоцелью, функцией системы институтов, удовлетворяющих и контролирующих потребности индивидов.
Согласно Маркузе, в основании современной развитой индустриальной цивилизации лежит определенный исторический проект (т.е. отношение человека к миру, определяющее как мышление о мире, так и деятельность в нем), а именно: технологический проект, или технологическая рациональность. Доминирующим в отношении европейского человека к природе является стремление поработить ее, изменить, приспособить к удовлетворению своих потребностей. Но это стремление оборачивается и против самого человека как части природы. В этом — иррациональность репрессивной рациональности, которая чревата катастрофой и для природы, и для человека. Катастрофичность развития технологической цивилизации заключается еще и в том, что оно уничтожает шансы альтернативы, ибо делает человека неспособным отказаться от благ, этой цивилизацией предоставляемых. Сама мысль о возможном отказе от этих благ, от удовлетворения ложных потребностей кажется современному человеку катастрофичной.
Согласно марксистскому анализу, осуществлению этой утопии препятствуют классовые интересы капиталистов. Хотя первоначально капитализм был прогрессивной силой, постепенно классовые отношения стали путами, мешающими развитию производственных технологий. Ведь если фабрики будут полностью автоматизированы, что может заставить их оставаться в частном владении? Какой вклад в них осуществляет капиталист? Он вообще не работает. Так почему бы не национализировать фабрики и не позволить людям пользоваться тем, что они производят? Маркса, главным образом, заботила эксплуатация рабочего класса; Фрейда беспокоил факт подавления всех членов общества. Из синтеза того и другого родилась новая концепция — угнетения.
Группа угнетаемых людей похожа на класс, поскольку она находится в асимметричных отношениях с другими группами общества. Но она отличается от класса тем, что отношения с другими группами регулируются не с помощью анонимных институциональных механизмов (таких как система прав на собственность), а скорее посредством некой формы психологического доминирования.
В современном обществе все люди, по сути, одинаковы, так как подчиняются одним и тем же желаниям. Культ потребления является одной из форм общественного контроля. В этом он сравним с коммунизмом. Внешне система, в которой мы живем (капитализм), претендует на то, что основана на демократических принципах, но на самом деле она является авторитарной в том, что несколько человек диктуют наши представления о свободе посредством рекламы. Они оставляют нам только один способ быть счастливыми — покупать. В этом обществе люди несвободны в том, что работают больше, чем им необходимо для обеспечения реальных основных потребностей. Оно разрушительно в том, что материальные предметы или деньги становятся средством социальной связи.
Право на окончательный ответ в вопросе, какие потребности истинны и какие ложны, принадлежит самим индивидам, — но только на окончательный, т. е. в таком случае и тогда, когда они свободны настолько, чтобы дать собственный ответ. До тех пор, пока они лишены автономии, до тех пор, пока их сознание — объект внушения и манипулирования (вплоть до глубинных инстинктов), их ответ не может считаться принадлежащим им самим.
Продукты обладают внушающей и манипулирующей силой; они распространяют ложное сознание, снабженное иммунитетом против собственной ложности.
Общество потребления развратило всех. Все жертвы, никто не действует по собственной воле. Человек одномерен, поскольку им манипулируют за счет гипноза средств массовой информации, которые внедряют в каждое индивидуальное сознание ложные потребности и культ потребления. Единственное, что человек может противопоставить Системе — это Великий Отказ, тотальное неприятие Системы и её ценностей.
Чем более рациональным, продуктивным, технически оснащенным и тотальным становится управление обществом, тем труднее представить себе средства и способы, посредством которых индивиды могли бы сокрушить свое рабство и достичь собственного освобождения.
Развитая индустриальная цивилизация — это царство комфортабельной, мирной, умеренной, демократической несвободы, свидетельствующей о техническом прогрессе. Сам способ организации технологической основы современного индустриального общества заставляет его быть тоталитарным; ибо «тоталитарное» означает также нетеррористическое экономико-техническое координирование, осуществляемое за счет манипуляции потребностями.
Концепция потребностей
Обращаясь к Фрейду, Маркузе подчеркивает, что его интересует не психоанализ как техническая дисциплина, но философия психоанализа. Известно, что, исследуя неврозы, Фрейд пришел к выводу, что они коренятся не только в индивидуальной патологии, но и в организации существующего общества, которое подавляет влечения и потребности человека, и тем самым представил все человечество как своих потенциальных пациентов. Именно к этой наиболее спорной части наследия Фрейда и обратился Маркузе в поисках методологической опоры для критического рассмотрения современного состояния цивилизации — «диагностики общего расстройства».
Маркузе осознавал, что главное препятствие для развития кроется в теории инстинктов Фрейда. Пока ид разделено между позитивным и негативным инстинктами (любовь и смерть, Эрос и Танатос), невозможно избежать пессимистических выводов Фрейда. Индивид, живя в обществе, неизбежно подвергается подавлению, потому что выход за границы общества — это возвращение к жестокому варварству. Истинное освобождение возможно, если человек найдет способ отдать Эросу приоритет в борьбе за контроль над Ид.
В отличие от Фрейда Маркузе полагает, что конфликт между инстинктами и цивилизацией не безысходен: репрессивность принадлежит не к сущности цивилизации как таковой, но лишь «специфически исторической организации человеческого существования». Основания для такого заключения Маркузе видит как в самой теории Фрейда, так и в меняющейся действительности. Отправным пунктом рассуждений Маркузе становится гипотеза Фрейда (работа «По ту сторону принципа удовольствия») о двух фундаментальных инстинктах в человеческой природе — влечении к жизни (и удовольствию как прекращению раздражения) и влечении к смерти, Эросе и Танатосе. Беспрепятственное удовлетворение этих влечений несовместимо с цивилизованным существованием, и поэтому общество подавляет их, ставит их себе на службу путем сублимации сексуального влечения (Эроса) и переориентации деструктивных импульсов (Танатоса) на внешний мир в форме труда, т.е. овладения природой и ее преобразования, и на внутренний мир в форме совести. Как утверждает Маркузе, принцип удовольствия противится не цивилизации как таковой, но исторической форме принципа реальности в нашей цивилизации. Дело не в самом факте нужды, но в том, как она распределяется между членами общества, т.е. в том, что в интересах господства, в интересах привилегированной группы индивидов на плечи остальных возлагается дополнительное подавление. Для его обозначения Маркузе вводит понятие «прибавочной репрессии», а историческую форму принципа реальности он называет «принципом производительности». Таким образом, цивилизация питается энергией, отнятой у Эроса посредством ее десексуализации и сублимации, и, следовательно, ведет к фатальному ослаблению Эроса в пользу Танатоса, поскольку Эрос уже не может связать все деструктивные импульсы.
Также применительно к Маркузе говорят о рассмотрении им цивилизации как репрессивной. Репрессивная цивилизация — понятие в современной философии описывающее современную цивилизацию как общество, созданное на основе репрессивных институтов. Репрессивная цивилизация ослабляет инстинкт жизни, тем самым усиливает и высвобождает деструктивные силы. Культура, основанная на подавлении, склонна к разрушению и агрессии и движется к самоуничтожению.
В книге «Эрос и цивилизация» Маркузе анализирует стратегию развития западной цивилизации и выявляет ее репрессивный характер. Он опирается на концепцию Фрейда (подзаголовок книги — ‘Философское исследование учения Фрейда’). Культура основана на подавлении инстинктов и питается отнятой у них энергией, и делает индивида несчастным; на социальном уровне репрессия усилена многократно господствующей властью и становится тотальной. По мнению Маркузе, репрессивность как основополагающая черта западной культуры неизбежно ведет к краху цивилизации: атомная бомба, концентрационные лагеря, массовое истребление людей при высоком уровне развития индустриального общества — предвестники ставшей реальной угрозы самоуничтожения человечества. Единственный путь спасения для западного мира — переход к альтернативному типу культуры — ‘нерепрессивной цивилизации’.
Как отмечает Маркузе, согласно Фрейду, история человека есть история его подавления; принуждению подвергается не только общественное, но и биологическое существование индивида. Свободное удовлетворение инстинктивных потребностей человека (сексуальных и деструктивных — Эрос и Танатос) несовместимо с цивилизованным состоянием человечества, т.к. инстинкты стремятся к целостному и немедленному удовлетворению, которое культура предоставить не способна. Цивилизация начинается с отказа от стремления к целостному удовольствию и базируется на подавлении и переориентации энергии инстинктов. Сдерживание удовлетворения и тяжелый труд выступают платой за безопасное существование и отсроченное, но гарантированное удовольствие. Под воздействием принципа реальности в человеке развилась функция разума; принцип удовольствия вытеснен в бессознательное. Принцип удовольствия продолжает существовать внутри культуры и воздействует на реальность (‘возвращение вытесненного’ в цивилизации). Подавление инстинктов осуществляется в культуре путем сублимации и репрессивной организации сексуальности (Эрос), переориентации на внешний мир (труд) и внутренний мир человека (совесть) — Танатос. Итогом репрессии инстинктов являются подавленный индивид (сверх-Я как интроекция господства в психике; чувство вины за неповиновение) и репрессивная цивилизация. По Маркузе, любая революция обречена на провал: после свержения господства и освобождения вскоре будет установлено новое господство.
Основное подавление (базис культуры) усилено прибавочным — дополнительным принуждением со стороны социальной власти (господство). Рациональным основанием господства выступает факт нужды: необходим труд как комплекс мер по приобретению средств удовлетворения. Согласно Маркузе, господство направлено на возвышение привилегированного положения определенной социальной группы и с этой целью поддерживает неравномерное распределение нужды и подавление. В индустриальном обществе контроль над индивидом осуществляется продолжительностью и содержанием труда, организацией досуга (манипулирование сознанием через СМИ и индустрию развлечений), материальными благами, внушением чувства вины и т.п. Особую роль играет репрессивная организация сексуальности: Эрос ограничен подчинением функции произведения потомства (моногамный брак, табу на извращения) и превращение тела в инструмент труда. В западной цивилизации репрессивны все сферы культуры, включая такую ‘сопротивляющуюся’ область, как философия (разум в философской традиции агрессивен, завоевывает и упорядочивает мир, главенствует над чувственностью). Репрессивная цивилизация в основном питается энергией, отнятой у Эроса (сублимация); ослабляя инстинкт жизни, она тем самым усиливает и высвобождает деструктивные силы. Культура, основанная на подавлении, склонна к разрушению и агрессии и движется к самоуничтожению.
Чтобы избежать гибели, западная цивилизация должна стать нерепрессивной — ликвидировать прибавочное подавление при удовлетворении человеческих потребностей. Средства перехода к новой культуре — освобождение Эроса (новая чувственность и сексуальная мораль как победа над агрессией и виновностью) и полное отчуждение труда (автоматизированный труд освободит время для самореализации личности). Движущую силу грядущей революции, которая способна осуществить Великий Отказ, Маркузе видит в людях, стоящих ‘вне системы’ — маргиналах, протестующей молодежи, неангажированных интеллектуалах.
Маркузе считал, что высокая степень подавления инстинктов, которая требовалась на протяжении истории цивилизации, обусловлена не столько присущей Ид силе деструктивных импульсов и необходимости держать их под контролем, сколько нашей материальной нуждой. Другими словами, «проклятие Адама», т.е. требование обеспечивать себя, трудясь в поте лица своего, делает наше общество столь репрессивным. Однако с ростом технического прогресса и промышленного производства мы окажемся в состоянии сбросить с себя это проклятие. В условиях «мира без нужды» всю работу будут выполнять машины, а людям останется лишь смеяться, играть, любить и созидать.
По мнению Маркузе, это не только ликвидирует конфликт между классами, но и приведет к исчезновению репрессивного супер-эго. Работа станет подобием создания художественного произведения, позволяя каждому человеку полностью реализовать творческие способности. Обществу больше не нужно будет заставлять людей соответствовать «одномерной» модели, и все правила и ограничения исчезнут. Раз машины способны позаботиться обо всех наших материальных нуждах, мы можем спокойно совершенствовать нашу духовность, предаваться игре творчества и сформировать общество, основанное не на потребностях экономического производства, а на товариществе и любви.